Я помню, было мне лет десять, наверное. Был летний день и мы стояли с мамой на балконе четвертого этажа нашей кирпичной пятиэтажки. Пахло кленовыми листьями, пылью летнего горда, а на кухне закипал чайник. Мама улыбалась и я тоже, был редкий момент нашей легкой, безоценочной близости, мать моя обычно была строгой женщиной. А возраст мой был таков, когда только начинаешь осознавать что ты одинок и дистанция с родителями будет только нарастать.
Но в это мгновение, мне ясно показалось что мы так же близки, как в раннем детстве, был тот же свет, тот же балкон и звук закипающего чайника, может быть он был самым важным. Мама улыбалась той же улыбкой, что и пять лет назад, да и как могло быть иначе - что такое пять лет для взрослого человека, а для десятилетнего мальчишки это полжизни, подумайте!
Это сейчас я бы улыбнулся и постарался до конца насладиться этими мгновениями, легко отпуская, смирясь с неизбежностью их ухода, но тогда, я вдруг испугался что мама вот прямо сейчас перестанет улыбаться и уйдет, и разом все кончится. И когда закипел чайник, просто помчался на кухню налить нам чая и вернуться, я очень спешил.
И когда вбегал в кухню, я вдруг уронил бутылку молока со стола, она разлилась широкой волной прямо на чистый, недавно вымытый пол. Помните, были такие бутылки в советское время, с широким горлом?
Помню свое отчаяние, как я схватил половую тряпку, даже не посмотрев на то, что она была сырой и стал пытаться вытереть эту ужасную белую лужу, в которой могла утонуть моя радость, а она не впитывалась, а лишь размазывалась уже по всей кухне...
Тогда я бросил ее и изо всех сил побежал обратно, на балкон.
Мама стояла все там же. И даже улыбалась еще.
Я присел на порожек балкона и попытался через неудачу и предчувствие скорой расплаты за нее, поймать последние ноты уходящей радости. И мне это, кажется, удалось.
А потом...
Потом мама зашла в дом и раздался крик и "Иди сюда!", и каждое ее слово заставляло меня вжимать голову в плечи, словно в череп мне забивали толстые, шершавые гвозди с размаху.
Меня едва ли побили, не помню, но ощущение именно физической боли осталось и сейчас.
Конечно, если бы я мог тогда все маме объяснить, она не стала бы ругаться, а наверное обняла бы меня. Но у детей просто не хватает взрослых слов, чтобы выразить свои детские чувства. А может и наоборот, детских слов не хватает чтобы выразить взрослые чувства, мне иногда кажется, что чувств детских и совсем не бывает - они сразу, на вырост нам выдаются.
Пишу это вовсе не для того, чтобы сказать какой я был и остался нежный и какие бывают жестокие родители. Вовсе нет.
Представьте, как видела все происходившее моя мать, взрослая женщина, как стояла она на балконе, решившая наконец отдохнуть хоть пять минут от ежедневных дел и забот, и вот на тебе - возвращаешься в дом, где только что был вымыт пол, а там вся кухня в белых, жирных разводах. И тряпка брошена на полпути, мало того что ухитрился именно в эти редкие пять минут покоя что-то опрокинуть, еще и размазал, еще и не доделал, все бросил и ушел.
Все так, конечно.
Но может быть? Может быть тот у кого есть дети, прочтет сейчас эти строчки и, попав в похожую ситуацию, не будет кричать и ругаться, не станет забивать гвозди, ведь кухня от этого чище не станет.
Может быть он рассмеется, а? Поймет и, прижав голову испуганного мальчишки к себе, скажет - "Да и хрен бы с ним, с этим молоком и полом. У меня ведь есть ты, а у тебя - я!"
Ведь очень скоро, мы расстанемся. Мы отдаляемся друг от друга каждый день, незаметно, но еще пара лет и детство твое пройдет, ты станешь подростком, отдалишься от меня внутренне, а потом и взрослым, став еще дальше - уедешь учиться, работать, жить свою жизнь.
А потом мы расстанемся насовсем.
Навсегда.
Но у нас есть еще эти минуты. Где летний запах и теплая пыль.
Где ты со мной, как жеребенок у живота лошади, и как ей нужно лишь опустить голову, чтобы вдохнуть запах его волос между чутких ушек, так и мне, достаточно опустить руку и погладить волосы у тебя на макушке. Однажды, макушка твоя уйдет далеко ввысь и чтобы увидеть ее, мне нужно будет, чтобы ты сел и обязательно рядом.
Но пока...
Не прогоните. Не испугайте.
Мы все еще вместе.
© Максим Цхай
